Записки геолога...
Ночь. На улице ни фонаря, ни аптеки. Только мерное гудение ИКДХГ1ГЛБУ-ов. Все верно. Идет бурение. Значит нужно идти и мне? Но куда? До деревни не дойти - ноги не то свинцовые, не то ватные... боюсь, и то, и другое сразу; голова - как в прошлый раз... Да и толку? Третьи сутки - пурга. В целом, в сельпо остались только махра да «Шипр» - не солидно!
А впрочем, точно. Вспомнил! Последняя бесплодная проба шлама уже расфасована, а новой нет... Так вот что мучило меня и не давало спать.
Теперь вперед! Нащупываю лучистое горлышко изумрудного сосуда. Он пуст, но это даже хорошо; ведь только в такой и можно вместить за раз пол-литра теплого парного из желоба раствора. И пусть потом он пачкает меня и всю одежду, что на мне висит, но ведь какая польза для всей науки в целом... аж голова кругом!
Натягиваю чьи-то сапоги. Но дверь уже открыта. Ночные гости? Вряд ли! Визитных карточек не видно… Догадываюсь - ветер! Он жалобно все время так скулил, что, не побоявшись бога, я его впустил. Поэтично, не так ли? Так вот, теперь я в обнимку с этим ветром иду за шламом. Он ластится, нескромно лезет в рукава и, как я понял, просит задержаться. Но тщетно. Без шлама я ведь не вернусь. И если, слава богу, я вернулся, значит не один. Со мною добрых полкило чистейшего, как совесть, аргиллита. У буровой громады этой массы осталось, правда, больше, но ночь так коротка... одно ведро, одна лопата, и комната у сектора всего одна...
Любовно перебираю каждую шламинку. Пробую на вкус и цвет. Приглашаю на консилиум коллегу-сподвижника. Тот из чувства солидарности тоже нюхает, кусает, хмурится и даже чавкает. Наконец, пресытившись, заявляет: "ХГ-1Г не врет, - нефти нет». Я не говорю: «Да, нет», - но я говорю: «It’s impossible!». Я просто верю. Верю, что если не в эту ночь, так в другую, пускай не я, а он. Но нефть будет, и мы ее найдем…
А за окном, меж тем, первые робкие солнечные лучи пробивались с трудовым приветом от трудящихся Японии сквозь ядовитый фиолетовый туман китайского шовинизма.
(февраль 1980 г.)